Дыбр когнитивно-диссонансный

[m_o_s_s]

Нежась в утренней субботней постеле, лениво тыкаю в телефоне случайные номера страничек бескрайнего Бориса Слуцкого, и вдруг в начале очередной читаю:

Хвалил бы меня Розанов?
Хулил бы меня Розанов?
А может, он бы попросту
чайком поил меня?
И были мне рассказывал,
и книги мне раскладывал,
по полутемной комнате
тихонько семеня?

Вздрогнув в преддверии обрушающейся картины мира, поскольку даже представить себе Борис Абрамыча в гипотетических гостях у Василь Васильича не лезет ни в какие рамки, дрожащей рукой кликаю на предыдущую страницу. Слава Всевышнему, там обнаруживается начало стихотворенья, и притом про совершенно другого Розанова - некоего Ивана Никанорыча. Уф.

Comments

по воспоминаниям современников*)

[balda-balda.livejournal.com]

иван_никанорыч в отличие от василь_василича не выносил борис_абрмычей на физиологическом уровне
---------------
*) вот не помню - не то ямпольский, не то липкин. розанов на тверском бульваре знал, с кем поделиться радостью от того, что воздух от чеснока очистился. гы.

[balda-balda.livejournal.com]

а-а, вот: Липкин --

Вот так мы сидели как-то в жестокую пору борьбы с космополитизмом на все той же скамейке. Гроссман пошел на угол к табачному киоску, и в это время к нам приблизился шаркающей походкой профессор-стихолюб, милейший старик Иван Никанорович Розанов, и сказал, широко улыбаясь, показывая длинные редкие зубы: "Чувствуете, как воздух очистился, чесноком стало меньше пахнуть", - и удалился, опираясь на палку. Видимо, он по старости забыл о моем происхождении. Когда Гроссман вернулся с папиросами, я рассказал о происшествии. Гроссман сначала опешил: "Такой чудный старик", потом набросился на меня и на Платонова, кричал, как это мы не нашли ответа на противные слова, покорно их выслушали, матерился. Платонов вяло говорил: "Брось, Вася", но был смущен. В "Жизни и судьбе" фразу Розанова произносит старик-педагог.